Неточные совпадения
Но тот, казалось, приближался таинственно и осторожно. Он не взошел на мост, а остановился
в стороне, на тротуаре, стараясь всеми силами, чтоб Раскольников не увидал его. Дуню он уже давно заметил и стал делать ей знаки. Ей показалось, что знаками своими он упрашивал ее не окликать
брата и оставить его
в покое, а звал ее к себе.
— Не узнаю, — ответил Лютов и, шумно вздохнув, поправился, сел покрепче на стуле. — Я,
брат, из градоначальства, вызывался по делу об устройстве
в доме моем приемного
покоя для убитых и раненых. Это, разумеется, Алина, она,
брат…
— Не верьте ему, — кричала Татьяна, отталкивая
брата плечом, но тут Любаша увлекла Гогина к себе, а Варвара попросила девушку помочь ей; Самгин был доволен, что его оставили
в покое, люди такого типа всегда стесняли его, он не знал, как держаться с ними.
—
В том-то,
брат, и дело! — сказал Сборской. — Надо почаще надоедать неприятелю. Как не дашь ему ни на минуту
покоя, так у него и руки опустятся. Вот, например, этот молодец Шамбюр, чай, у всех наших аванпостных как бельмо на глазу.
В эту ночь, последнюю перед началом действия, долго гуляли, как новобранцы, и веселились лесные
братья. Потом заснули у костра, и наступила
в становище тишина и сонный
покой, и громче зашумел ручей, дымясь и холодея
в ожидании солнца. Но Колесников и Саша долго не могли заснуть, взволнованные вечером, и тихо беседовали
в темноте шалашика; так странно было лежать рядом и совсем близко слышать голоса — казалось обоим, что не говорят обычно, а словно
в душу заглядывают друг к другу.
Игнатий принял
братьев в своих
покоях, при чем находился и Чихачев, на племяннице которого был женат Павел Федорович. Они поговорили здесь вкратце потому, что надо было идти
в трапезную к
братии. За трапезою
в монастыре разговоры невозможны, но после трапезы до звона к вечерне подробнее поговорили обо всем, что вспомянулось, затем офицеры должны были возвратиться
в лагерь.
Всего возмутительнее для меня было то, что Павел Петрович не оставлял
в покое своего
брата и беспрестанно, разными экивоками, насмехался над ним, сколько я ни уговаривал его, чтоб он не тревожил Александра Петровича, который, очевидно, болен и чем-то очень огорчен.
Лара вдруг обнаружила быстрейшую распорядительность: она, с помощью двух слуг и Катерины Астафьевны с генеральшей,
в несколько минут обратила комнату
брата в удобное помещение для больного и, позвав врача, пользовавшего Подозерова, объявила Форовой и Синтяниной, что больной требует
покоя и должен остаться исключительно на одних ее попечениях.
Брат не оставит ее
в покое.
Мысль, что ему стоит только сказать одно слово, чтобы получить отпущение, застряла
в его голове и не давала ему
покоя ни днем, ни ночью…Он любил свою жену, сильно любил…Не будь этой любви, этой слабости, которую так презирают монахи и даже толедские доктора, пожалуй, можно было бы…Он показал объявление
брату Христофору…
Образ красивого, статного юноши, воспеваемого песнями, лишь порой мелькал
в ее девичьем воображении. Более всех из виденных ею мужчин под этот образ подходил Яков Потапович, но его, товарища детских игр, она считала за родного, чуть не за сводного
брата и не могла даже вообразить себе его как своего суженого, как того «доброго молодца», что похищает, по песне, «
покой девичьего сердца». Спокойно, до последнего времени, встречала она его ласковый взгляд и слушала его тихую, сладкую речь.
Дьячка Фортунатова, который так успешно побивал «разных лиц», даже и
в монастырь не посылали, да
в этом и беды нет, потому что сряду стоит такой случай: «иеродиакону Николо-Беседного монастыря (куда назначаются пьянствующие лица белого духовенства) Палладию, за нетрезвость, самовольные отлучки из монастыря и оскорбление настоятеля, запрещено священнослужение, ношение монашеской одежды, и он послан
в другой монастырь (тоже такой, где бес пьянства не давал
братии покоя).